Главный герой рассказа Юрия Коваля «Картофельная собака» приезжает летом на дачу, которая находится рядом с картофельным складом. На ней трудится его дядя Аким Ильич. Он очень любит собак. Поэтому на складе они обитают в большом количестве. Аким Ильич и рад избавится от них, но не может. Пойдет на рынок с собакой, для того, чтобы отдать ее. А возвращается с двумя.
Одним утром главный герой просыпается от лая собаки. Дядя решил отдать ему на время отдыха одного пса по кличке Тузик. Тот не очень обрадовался такому предложению, но все-таки согласился.
Тузик оказался не совсем обычным псом. Он был большого размера с черной лохматой шерстью и желтыми наглыми глазами. А еще пес любил есть сырой картофель. Стоит только подкинуть картофелину в воздух, как Тузик ловко подпрыгивает и хватает ее зубами, а затем жадно съедает. За это он и получил свое прозвище – Картофельная собака.
Характер у Тузика был неспокойный, он то и дело норовил стащить что-нибудь. Поэтому с каждой прогулки он возвращался с какой-нибудь вещью, украденной у соседей. Новому хозяину приходилось часто извинятся за проделки Тузика.
Однажды он вернулся домой с задушенной курицей в зубах. Главный герой долго ждал, когда хозяин вернется, но за курицей никто не пришел. Тогда дядя с племянником решили сварить из нее суп. Когда хозяин курицы вернулся, отдавать уже было нечего. Он был очень возмущен и даже обратился к милиционеру. Чтобы загладить вину Аким Ильич предложил взамен курицы, взять мешок картошки. Тот взял, но все равно остался недовольным.
Окончился дачный сезон и наступило время ехать домой. В вагоне поезда ехали трое: главный герой, Аким Ильич и необычный пес, который так любит есть сырую картошку.
Рассказ Юрия Коваля «Картофельная собака» учит нас добру и заботе о «братьях наших меньших», а также ответственности.
Читательский дневник.
Другие произведения автора:
sochinite.ru
Не люблю я советскую эстетику и идеологию, но вот читаю “Картофельную собаку”, да и любое произведение Юрия Коваля, и кажется мне то время таким возвышенным и прекрасным, хочется жить среди этих замечательных людей из его книг. А люди там отзывчивые и добрые, искренние и преданные своему делу, будь то сторож картофельного склада Аким Ильич или лесник Булыга, а уж тем более старушки Пантелевна или Орехьевна, которые первого встречного готовы обогреть, приютить и накормить супом.
- Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут.
Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны.
Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у нее не день и не месяц, а
целый год.
Жил и писал свою книжку.
И всё кажется, что нет у нас больше такой теплоты и открытости в людях, не готов народ бескорыстно и всей душой работать на благо общего процветания, что сегодня в первую очередь люди думают о себе и личной выгоде, потому без зазрения совести и другого обманут, и уж тем более зверушку не пожалеют.
Нашей современности очень не хватает этой человечности, по отношению друг к другу и к природе вокруг нас, потому проза Коваля так цепляет и радует душу, дарит надежду, а вдруг и сейчас такое встречается? Мы читаем в СМИ об огромном количестве злоупотребления должностными обязанностями и пренебрежения к животному и растительному миру, но ведь не могли же за 40 лет полностью перевестись порядочные и дружелюбные люди? Такие как пастух Васька, который даже рога строптивому быку не разрешает отпиливать, чтобы зря скотину не мучать, или как оленевод Коля, который чувствует, когда у его оленя голова болит и с пониманием к этому относится. Как сам рассказчик, который выпускает клеста из клетки, хотя крепко к нему привязался, помогает хоронить случайно подстреленного лосёнка, не убивает почём зря зверей, с любовью и уважением относится к лесу, животным и людям.
Васька Марей бежит, кнутом стреляет.
- Не дам быка пилить!
- Да что ты, Вася? - говорит Николай. - Рога опасны.
- Ничего-ничего, - говорит Вася, - их можно и стороной обойти.
Так и не дал спилить Буньке рога. И правильно сделал. Хоть и злой бык, зато настоящий. Чистодорский. Уважаемый.
Мне кажется совершенно необходимым взращивать в ребёнке чувствительность и восприимчивость к красоте природы, а ещё учить его быть ответственным и честным в своей работе, обещаниях, взглядах, да и просто “напитывать культурой” (с), а рассказы Коваля, да ещё и в иллюстрациях Николая Устинова (который как никто другой ярко и проникновенно чувствует русскую природу) этому, как мне кажется, очень способствуют. Возможно, современным деткам такая литература может показаться скучной, где-то устаревшей, потому её лучше читать родителю вслух и до того момента, как её начнут проходить в школе и она станет общим местом, изъезженной и надоевшей, и читать где-то на природе: на даче, в лесу...
Отгорел закат, кончилось ячменное поле, отстали от меня ласточки-касатки, когда я подошел к незнакомой деревне.
Смеркалось.
Печальной показалась мне деревня. Я шел по улице, а не встретил ни души. Присел на крылечке какого-то дома передохнуть, а никто и не выглянул в окно. Тут я увидел, что почти все окна заколочены, а на дверях висят замки и замочки. Люди из деревни ушли.
"Зачем это? - думал я. - Зачем ушли? И куда? Наверно, в город. Вот чудаки - думают, что в городе жизнь лучше, а ведь это не так. Буду новую книжку писать - обязательно напишу про эту деревню".
- И про нас напиши! - послышался вдруг близкий и хриплый голос.
Я вздрогнул.
- Юра, Юра, про нас напиши, - снова явственно проговорил кто-то.
Голос слышался за углом дома.
Я заглянул за угол - никого не было. Лежали перевернутые козлы, стоял под засохшей яблоней сломанный стул, валялась безногая кукла.
Обошел дом вокруг - никого не встретил.
Совсем стемнело - стало мне не по себе, и я ушел в поле.
- Напишу, - крикнул я напоследок, - обязательно про вас напишу!
Вот я и написал про них, а кто они такие - не знаю.
www.livelib.ru
Картофельная собака. Юрий Коваль
Простая, но при этом очень душевная история о том, как автор целое лето провел в обществе «картофельной собаки». Однажды дядя главного героя, работавший сторожем картофельного склада, подарил ему забавного пса по имени Тузик. Как выяснится по ходу действия, собака обладала уникальными способностями по части ловли и мгновенному заглатыванию сырых картофелин в воздухе. Кроме того, Тузик периодически радовал хозяина задушенными курами, старыми башмакам и прочим утильсырьем. Вот собственно и вся история.
Несмотря на то, что «Картофельная собака» — произведение, написанное в прошлом столетии, оно актуально и сегодня, поскольку пропитано извечными ценностями, которые не устареют и через сто лет. К несомненным достоинствам издания, помимо восхитительно мелодичного слога автора можно отнести замечательные иллюстрации, которые как нельзя лучше дополняют этот вроде бы незамысловатый рассказ.
Для детей младшего и среднего школьного возраста.
Сказки сельвы. Орасио Кирога
Орасио Кирога — известный латиноамериканский писатель, которого часто называют аргентинским Киплингом, более ста лет назад начал создавать удивительный сказочный мир, населенный реальными обитателями тропических лесов. В этой связи в «Сказках сельвы» можно встретить публику самую что ни на есть разношерстную — охотников, гигантскую черепаху, фламинго, змей, попугая, трепетную лань, бесстрашного тигра и семейство енотов. При этом все герои сказок, будь то охотники или животные, ищут лучшей доли и учат нас тому, что мир животных может прекрасно сосуществовать с миром людей.
Для отечественного юного читателя сказки Орасио Кироги — как глоток свежего воздуха и достаточно не затертая сказочная экзотика, повествующая о байках, легендах и сказаниях мира тропического леса Латинской Америки — сельвы. Хотя, возможно, язык автора и некоторые стилистические нюансы могут смутить излишне впечатлительного любителя сказок. Так, возможно, не все смогут оценить по достоинству такие удивительные обороты, как то: «Крокодилы для красоты надели банановые ожерелья и курили парагвайские сигары. Жабы оделись с ног до головы в блестящую рыбью чешую и расхаживали, покачиваясь, словно плывя». Но в целом, книгу можно смело рекомендовать для чтения всем без исключения детям, которым должны понравиться приключения находчивых зверей.
Для детей младшего и среднего школьного возраста.
Цацики и вселенная. Мони Нильсон
Несмотря на то, что «Цацики и вселенная» — это уже третья книга о приключениях главного героя, с нее смело можно начинать знакомство с произведениями писательницы Мони Нильсон.
Цацики — третьеклассник из Стокгольма, смышленый мальчуган шведско-греческого происхождения, чья мама поет в рок-группе, а папа ловит каракатиц у берегов далекой Греции. Произведение начинается с того, что мама Цацики выходит замуж, а он сам переходит в третий класс, где вместе со своим другом Пером Хаммером охотится на шпионов, играет в футбол, танцует буги-вуги, заводит постоянную девушку и с достоинством носит фрак. И все это за один год!
Вместе с тем, помимо основной сюжетной линии в книге поднимаются и довольно острые темы, как например, расизм в Швеции. При этом автор мастерски развивает сюжет, подводя маленького читателя к постулату о равенстве всех людей.
Таким образом, получилась забавная, интересная и позитивная книга, удобно разделенная на тематические главы. В общем, детям, бесспорно, должно понравиться как оформление, так и содержание «Цацики и вселенной». Если сравнивать это произведение с чем-то более понятным для родителей, то можно провести аналогию (хотя и с кучей оговорок) со сборником рассказов «Поют колеса тра-та-та» Виктора Драгунского.
Для детей младшего и среднего школьного возраста.
www.afisha.uz
Не люблю я советскую эстетику и идеологию, но вот читаю “Картофельную собаку”, да и любое произведение Юрия Коваля, и кажется мне то время таким возвышенным и прекрасным, хочется жить среди этих замечательных людей из его книг. А люди там отзывчивые и добрые, искренние и преданные своему делу, будь то сторож картофельного склада Аким Ильич или лесник Булыга, а уж тем более старушки Пантелевна или Орехьевна, которые первого встречного готовы обогреть, приютить и накормить супом.
- Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут.
Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны.
Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у нее не день и не месяц, а
целый год.
Жил и писал свою книжку.
И всё кажется, что нет у нас больше такой теплоты и открытости в людях, не готов народ бескорыстно и всей душой работать на благо общего процветания, что сегодня в первую очередь люди думают о себе и личной выгоде, потому без зазрения совести и другого обманут, и уж тем более зверушку не пожалеют.
Нашей современности очень не хватает этой человечности, по отношению друг к другу и к природе вокруг нас, потому проза Коваля так цепляет и радует душу, дарит надежду, а вдруг и сейчас такое встречается? Мы читаем в СМИ об огромном количестве злоупотребления должностными обязанностями и пренебрежения к животному и растительному миру, но ведь не могли же за 40 лет полностью перевестись порядочные и дружелюбные люди? Такие как пастух Васька, который даже рога строптивому быку не разрешает отпиливать, чтобы зря скотину не мучать, или как оленевод Коля, который чувствует, когда у его оленя голова болит и с пониманием к этому относится. Как сам рассказчик, который выпускает клеста из клетки, хотя крепко к нему привязался, помогает хоронить случайно подстреленного лосёнка, не убивает почём зря зверей, с любовью и уважением относится к лесу, животным и людям.
Васька Марей бежит, кнутом стреляет.
- Не дам быка пилить!
- Да что ты, Вася? - говорит Николай. - Рога опасны.
- Ничего-ничего, - говорит Вася, - их можно и стороной обойти.
Так и не дал спилить Буньке рога. И правильно сделал. Хоть и злой бык, зато настоящий. Чистодорский. Уважаемый.
Мне кажется совершенно необходимым взращивать в ребёнке чувствительность и восприимчивость к красоте природы, а ещё учить его быть ответственным и честным в своей работе, обещаниях, взглядах, да и просто “напитывать культурой” (с), а рассказы Коваля, да ещё и в иллюстрациях Николая Устинова (который как никто другой ярко и проникновенно чувствует русскую природу) этому, как мне кажется, очень способствуют. Возможно, современным деткам такая литература может показаться скучной, где-то устаревшей, потому её лучше читать родителю вслух и до того момента, как её начнут проходить в школе и она станет общим местом, изъезженной и надоевшей, и читать где-то на природе: на даче, в лесу...
Отгорел закат, кончилось ячменное поле, отстали от меня ласточки-касатки, когда я подошел к незнакомой деревне.
Смеркалось.
Печальной показалась мне деревня. Я шел по улице, а не встретил ни души. Присел на крылечке какого-то дома передохнуть, а никто и не выглянул в окно. Тут я увидел, что почти все окна заколочены, а на дверях висят замки и замочки. Люди из деревни ушли.
"Зачем это? - думал я. - Зачем ушли? И куда? Наверно, в город. Вот чудаки - думают, что в городе жизнь лучше, а ведь это не так. Буду новую книжку писать - обязательно напишу про эту деревню".
- И про нас напиши! - послышался вдруг близкий и хриплый голос.
Я вздрогнул.
- Юра, Юра, про нас напиши, - снова явственно проговорил кто-то.
Голос слышался за углом дома.
Я заглянул за угол - никого не было. Лежали перевернутые козлы, стоял под засохшей яблоней сломанный стул, валялась безногая кукла.
Обошел дом вокруг - никого не встретил.
Совсем стемнело - стало мне не по себе, и я ушел в поле.
- Напишу, - крикнул я напоследок, - обязательно про вас напишу!
Вот я и написал про них, а кто они такие - не знаю.
www.livelib.ru
Не люблю я советскую эстетику и идеологию, но вот читаю “Картофельную собаку”, да и любое произведение Юрия Коваля, и кажется мне то время таким возвышенным и прекрасным, хочется жить среди этих замечательных людей из его книг. А люди там отзывчивые и добрые, искренние и преданные своему делу, будь то сторож картофельного склада Аким Ильич или лесник Булыга, а уж тем более старушки Пантелевна или Орехьевна, которые первого встречного готовы обогреть, приютить и накормить супом.
- Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут.
Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны.
Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у нее не день и не месяц, а
целый год.
Жил и писал свою книжку.
И всё кажется, что нет у нас больше такой теплоты и открытости в людях, не готов народ бескорыстно и всей душой работать на благо общего процветания, что сегодня в первую очередь люди думают о себе и личной выгоде, потому без зазрения совести и другого обманут, и уж тем более зверушку не пожалеют.
Нашей современности очень не хватает этой человечности, по отношению друг к другу и к природе вокруг нас, потому проза Коваля так цепляет и радует душу, дарит надежду, а вдруг и сейчас такое встречается? Мы читаем в СМИ об огромном количестве злоупотребления должностными обязанностями и пренебрежения к животному и растительному миру, но ведь не могли же за 40 лет полностью перевестись порядочные и дружелюбные люди? Такие как пастух Васька, который даже рога строптивому быку не разрешает отпиливать, чтобы зря скотину не мучать, или как оленевод Коля, который чувствует, когда у его оленя голова болит и с пониманием к этому относится. Как сам рассказчик, который выпускает клеста из клетки, хотя крепко к нему привязался, помогает хоронить случайно подстреленного лосёнка, не убивает почём зря зверей, с любовью и уважением относится к лесу, животным и людям.
Васька Марей бежит, кнутом стреляет.
- Не дам быка пилить!
- Да что ты, Вася? - говорит Николай. - Рога опасны.
- Ничего-ничего, - говорит Вася, - их можно и стороной обойти.
Так и не дал спилить Буньке рога. И правильно сделал. Хоть и злой бык, зато настоящий. Чистодорский. Уважаемый.
Мне кажется совершенно необходимым взращивать в ребёнке чувствительность и восприимчивость к красоте природы, а ещё учить его быть ответственным и честным в своей работе, обещаниях, взглядах, да и просто “напитывать культурой” (с), а рассказы Коваля, да ещё и в иллюстрациях Николая Устинова (который как никто другой ярко и проникновенно чувствует русскую природу) этому, как мне кажется, очень способствуют. Возможно, современным деткам такая литература может показаться скучной, где-то устаревшей, потому её лучше читать родителю вслух и до того момента, как её начнут проходить в школе и она станет общим местом, изъезженной и надоевшей, и читать где-то на природе: на даче, в лесу...
Отгорел закат, кончилось ячменное поле, отстали от меня ласточки-касатки, когда я подошел к незнакомой деревне.
Смеркалось.
Печальной показалась мне деревня. Я шел по улице, а не встретил ни души. Присел на крылечке какого-то дома передохнуть, а никто и не выглянул в окно. Тут я увидел, что почти все окна заколочены, а на дверях висят замки и замочки. Люди из деревни ушли.
"Зачем это? - думал я. - Зачем ушли? И куда? Наверно, в город. Вот чудаки - думают, что в городе жизнь лучше, а ведь это не так. Буду новую книжку писать - обязательно напишу про эту деревню".
- И про нас напиши! - послышался вдруг близкий и хриплый голос.
Я вздрогнул.
- Юра, Юра, про нас напиши, - снова явственно проговорил кто-то.
Голос слышался за углом дома.
Я заглянул за угол - никого не было. Лежали перевернутые козлы, стоял под засохшей яблоней сломанный стул, валялась безногая кукла.
Обошел дом вокруг - никого не встретил.
Совсем стемнело - стало мне не по себе, и я ушел в поле.
- Напишу, - крикнул я напоследок, - обязательно про вас напишу!
Вот я и написал про них, а кто они такие - не знаю.
www.livelib.ru
Не люблю я советскую эстетику и идеологию, но вот читаю “Картофельную собаку”, да и любое произведение Юрия Коваля, и кажется мне то время таким возвышенным и прекрасным, хочется жить среди этих замечательных людей из его книг. А люди там отзывчивые и добрые, искренние и преданные своему делу, будь то сторож картофельного склада Аким Ильич или лесник Булыга, а уж тем более старушки Пантелевна или Орехьевна, которые первого встречного готовы обогреть, приютить и накормить супом.
- Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут.
Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны.
Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у нее не день и не месяц, а
целый год.
Жил и писал свою книжку.
И всё кажется, что нет у нас больше такой теплоты и открытости в людях, не готов народ бескорыстно и всей душой работать на благо общего процветания, что сегодня в первую очередь люди думают о себе и личной выгоде, потому без зазрения совести и другого обманут, и уж тем более зверушку не пожалеют.
Нашей современности очень не хватает этой человечности, по отношению друг к другу и к природе вокруг нас, потому проза Коваля так цепляет и радует душу, дарит надежду, а вдруг и сейчас такое встречается? Мы читаем в СМИ об огромном количестве злоупотребления должностными обязанностями и пренебрежения к животному и растительному миру, но ведь не могли же за 40 лет полностью перевестись порядочные и дружелюбные люди? Такие как пастух Васька, который даже рога строптивому быку не разрешает отпиливать, чтобы зря скотину не мучать, или как оленевод Коля, который чувствует, когда у его оленя голова болит и с пониманием к этому относится. Как сам рассказчик, который выпускает клеста из клетки, хотя крепко к нему привязался, помогает хоронить случайно подстреленного лосёнка, не убивает почём зря зверей, с любовью и уважением относится к лесу, животным и людям.
Васька Марей бежит, кнутом стреляет.
- Не дам быка пилить!
- Да что ты, Вася? - говорит Николай. - Рога опасны.
- Ничего-ничего, - говорит Вася, - их можно и стороной обойти.
Так и не дал спилить Буньке рога. И правильно сделал. Хоть и злой бык, зато настоящий. Чистодорский. Уважаемый.
Мне кажется совершенно необходимым взращивать в ребёнке чувствительность и восприимчивость к красоте природы, а ещё учить его быть ответственным и честным в своей работе, обещаниях, взглядах, да и просто “напитывать культурой” (с), а рассказы Коваля, да ещё и в иллюстрациях Николая Устинова (который как никто другой ярко и проникновенно чувствует русскую природу) этому, как мне кажется, очень способствуют. Возможно, современным деткам такая литература может показаться скучной, где-то устаревшей, потому её лучше читать родителю вслух и до того момента, как её начнут проходить в школе и она станет общим местом, изъезженной и надоевшей, и читать где-то на природе: на даче, в лесу...
Отгорел закат, кончилось ячменное поле, отстали от меня ласточки-касатки, когда я подошел к незнакомой деревне.
Смеркалось.
Печальной показалась мне деревня. Я шел по улице, а не встретил ни души. Присел на крылечке какого-то дома передохнуть, а никто и не выглянул в окно. Тут я увидел, что почти все окна заколочены, а на дверях висят замки и замочки. Люди из деревни ушли.
"Зачем это? - думал я. - Зачем ушли? И куда? Наверно, в город. Вот чудаки - думают, что в городе жизнь лучше, а ведь это не так. Буду новую книжку писать - обязательно напишу про эту деревню".
- И про нас напиши! - послышался вдруг близкий и хриплый голос.
Я вздрогнул.
- Юра, Юра, про нас напиши, - снова явственно проговорил кто-то.
Голос слышался за углом дома.
Я заглянул за угол - никого не было. Лежали перевернутые козлы, стоял под засохшей яблоней сломанный стул, валялась безногая кукла.
Обошел дом вокруг - никого не встретил.
Совсем стемнело - стало мне не по себе, и я ушел в поле.
- Напишу, - крикнул я напоследок, - обязательно про вас напишу!
Вот я и написал про них, а кто они такие - не знаю.
www.livelib.ru
Не люблю я советскую эстетику и идеологию, но вот читаю “Картофельную собаку”, да и любое произведение Юрия Коваля, и кажется мне то время таким возвышенным и прекрасным, хочется жить среди этих замечательных людей из его книг. А люди там отзывчивые и добрые, искренние и преданные своему делу, будь то сторож картофельного склада Аким Ильич или лесник Булыга, а уж тем более старушки Пантелевна или Орехьевна, которые первого встречного готовы обогреть, приютить и накормить супом.
- Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут.
Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны.
Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у нее не день и не месяц, а
целый год.
Жил и писал свою книжку.
И всё кажется, что нет у нас больше такой теплоты и открытости в людях, не готов народ бескорыстно и всей душой работать на благо общего процветания, что сегодня в первую очередь люди думают о себе и личной выгоде, потому без зазрения совести и другого обманут, и уж тем более зверушку не пожалеют.
Нашей современности очень не хватает этой человечности, по отношению друг к другу и к природе вокруг нас, потому проза Коваля так цепляет и радует душу, дарит надежду, а вдруг и сейчас такое встречается? Мы читаем в СМИ об огромном количестве злоупотребления должностными обязанностями и пренебрежения к животному и растительному миру, но ведь не могли же за 40 лет полностью перевестись порядочные и дружелюбные люди? Такие как пастух Васька, который даже рога строптивому быку не разрешает отпиливать, чтобы зря скотину не мучать, или как оленевод Коля, который чувствует, когда у его оленя голова болит и с пониманием к этому относится. Как сам рассказчик, который выпускает клеста из клетки, хотя крепко к нему привязался, помогает хоронить случайно подстреленного лосёнка, не убивает почём зря зверей, с любовью и уважением относится к лесу, животным и людям.
Васька Марей бежит, кнутом стреляет.
- Не дам быка пилить!
- Да что ты, Вася? - говорит Николай. - Рога опасны.
- Ничего-ничего, - говорит Вася, - их можно и стороной обойти.
Так и не дал спилить Буньке рога. И правильно сделал. Хоть и злой бык, зато настоящий. Чистодорский. Уважаемый.
Мне кажется совершенно необходимым взращивать в ребёнке чувствительность и восприимчивость к красоте природы, а ещё учить его быть ответственным и честным в своей работе, обещаниях, взглядах, да и просто “напитывать культурой” (с), а рассказы Коваля, да ещё и в иллюстрациях Николая Устинова (который как никто другой ярко и проникновенно чувствует русскую природу) этому, как мне кажется, очень способствуют. Возможно, современным деткам такая литература может показаться скучной, где-то устаревшей, потому её лучше читать родителю вслух и до того момента, как её начнут проходить в школе и она станет общим местом, изъезженной и надоевшей, и читать где-то на природе: на даче, в лесу...
Отгорел закат, кончилось ячменное поле, отстали от меня ласточки-касатки, когда я подошел к незнакомой деревне.
Смеркалось.
Печальной показалась мне деревня. Я шел по улице, а не встретил ни души. Присел на крылечке какого-то дома передохнуть, а никто и не выглянул в окно. Тут я увидел, что почти все окна заколочены, а на дверях висят замки и замочки. Люди из деревни ушли.
"Зачем это? - думал я. - Зачем ушли? И куда? Наверно, в город. Вот чудаки - думают, что в городе жизнь лучше, а ведь это не так. Буду новую книжку писать - обязательно напишу про эту деревню".
- И про нас напиши! - послышался вдруг близкий и хриплый голос.
Я вздрогнул.
- Юра, Юра, про нас напиши, - снова явственно проговорил кто-то.
Голос слышался за углом дома.
Я заглянул за угол - никого не было. Лежали перевернутые козлы, стоял под засохшей яблоней сломанный стул, валялась безногая кукла.
Обошел дом вокруг - никого не встретил.
Совсем стемнело - стало мне не по себе, и я ушел в поле.
- Напишу, - крикнул я напоследок, - обязательно про вас напишу!
Вот я и написал про них, а кто они такие - не знаю.
www.livelib.ru
Не люблю я советскую эстетику и идеологию, но вот читаю “Картофельную собаку”, да и любое произведение Юрия Коваля, и кажется мне то время таким возвышенным и прекрасным, хочется жить среди этих замечательных людей из его книг. А люди там отзывчивые и добрые, искренние и преданные своему делу, будь то сторож картофельного склада Аким Ильич или лесник Булыга, а уж тем более старушки Пантелевна или Орехьевна, которые первого встречного готовы обогреть, приютить и накормить супом.
- Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут.
Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны.
Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у нее не день и не месяц, а
целый год.
Жил и писал свою книжку.
И всё кажется, что нет у нас больше такой теплоты и открытости в людях, не готов народ бескорыстно и всей душой работать на благо общего процветания, что сегодня в первую очередь люди думают о себе и личной выгоде, потому без зазрения совести и другого обманут, и уж тем более зверушку не пожалеют.
Нашей современности очень не хватает этой человечности, по отношению друг к другу и к природе вокруг нас, потому проза Коваля так цепляет и радует душу, дарит надежду, а вдруг и сейчас такое встречается? Мы читаем в СМИ об огромном количестве злоупотребления должностными обязанностями и пренебрежения к животному и растительному миру, но ведь не могли же за 40 лет полностью перевестись порядочные и дружелюбные люди? Такие как пастух Васька, который даже рога строптивому быку не разрешает отпиливать, чтобы зря скотину не мучать, или как оленевод Коля, который чувствует, когда у его оленя голова болит и с пониманием к этому относится. Как сам рассказчик, который выпускает клеста из клетки, хотя крепко к нему привязался, помогает хоронить случайно подстреленного лосёнка, не убивает почём зря зверей, с любовью и уважением относится к лесу, животным и людям.
Васька Марей бежит, кнутом стреляет.
- Не дам быка пилить!
- Да что ты, Вася? - говорит Николай. - Рога опасны.
- Ничего-ничего, - говорит Вася, - их можно и стороной обойти.
Так и не дал спилить Буньке рога. И правильно сделал. Хоть и злой бык, зато настоящий. Чистодорский. Уважаемый.
Мне кажется совершенно необходимым взращивать в ребёнке чувствительность и восприимчивость к красоте природы, а ещё учить его быть ответственным и честным в своей работе, обещаниях, взглядах, да и просто “напитывать культурой” (с), а рассказы Коваля, да ещё и в иллюстрациях Николая Устинова (который как никто другой ярко и проникновенно чувствует русскую природу) этому, как мне кажется, очень способствуют. Возможно, современным деткам такая литература может показаться скучной, где-то устаревшей, потому её лучше читать родителю вслух и до того момента, как её начнут проходить в школе и она станет общим местом, изъезженной и надоевшей, и читать где-то на природе: на даче, в лесу...
Отгорел закат, кончилось ячменное поле, отстали от меня ласточки-касатки, когда я подошел к незнакомой деревне.
Смеркалось.
Печальной показалась мне деревня. Я шел по улице, а не встретил ни души. Присел на крылечке какого-то дома передохнуть, а никто и не выглянул в окно. Тут я увидел, что почти все окна заколочены, а на дверях висят замки и замочки. Люди из деревни ушли.
"Зачем это? - думал я. - Зачем ушли? И куда? Наверно, в город. Вот чудаки - думают, что в городе жизнь лучше, а ведь это не так. Буду новую книжку писать - обязательно напишу про эту деревню".
- И про нас напиши! - послышался вдруг близкий и хриплый голос.
Я вздрогнул.
- Юра, Юра, про нас напиши, - снова явственно проговорил кто-то.
Голос слышался за углом дома.
Я заглянул за угол - никого не было. Лежали перевернутые козлы, стоял под засохшей яблоней сломанный стул, валялась безногая кукла.
Обошел дом вокруг - никого не встретил.
Совсем стемнело - стало мне не по себе, и я ушел в поле.
- Напишу, - крикнул я напоследок, - обязательно про вас напишу!
Вот я и написал про них, а кто они такие - не знаю.
www.livelib.ru
preathth56
В рассказе Юрия Коваля говорится о собаке Акима Ильича. Это дядя главного героя. Он трудился на складе картошки, который находился под Москвой на станции под названием «Томилино». У Акима Ильича на складе было много собак. Иногда, как рассказывает автор, Акиму Ильичу хотелось продать хоть одного из псов. Тогда он шел на рынок с собакой на поводке, но возвращался без гроша в кармане, так еще и приводил с собой другую собаку.
Когда главный герой приехал на дачу, то Аким Ильич решил привести ему собаку на летнее время. Сначала ему не хотелось, чтобы Ильич приводил кого-нибудь из псов, но потом он смирился с положением вещей и все-таки принял пса, которого привел Аким Ильич.
Это был большой пес. Шерсть у него была черного цвета и почти всегда взъерошенная. А ел пес сырую картошку. Аким Ильич подкидывал картофелину вверх, а пес с прыжка хватал ее крепкими зубами и съедал. Поэтому собаку прозвали «картофельной».
Соседи по даче боялись «картофельную собаку». Однажды пес принес курицу, задушенную, своему хозяину. Главный герой был шокирован и не знал, что с ней делать. Самым правильным решением было то, что он решил ждать хозяина той самой курицы. Но никто за ней не приходил. И тогда Аким Ильич и главный герой рассказа сварили куриный суп.
Впоследствии сосед, у которого была украдена курица, все-таки пришел. Аким Ильич предложил ему картошки взамен курицы. Сосед взял картошку, но все равно остался недовольным, так как впоследствии к главному герою приходил милиционер.
Рассказ заканчивается тем, что по окончанию дачного сезона, все разъезжаются обратно по домам. Когда главный герой ехал в поезде вместе с дядей и псом, который любит есть сырой картофель, то он сделал вывод, что «год
online-otvet.ru
13.04.2018
Акция! Скидка 30% на стрижку животных до 14 мая 2018г
...
08.04.2018
Акция!
Кастрация кота — 1000р Стерилизация кошки — 2000р в подарок...
27.03.2013
Офтальмология и дерматология
В нашей клинике появился ветеринарный врач-специалист по офтальмологии и дерматологии....
